Ксения Воронина, корреспондент журнала «Эксперт Северо-Запад»
Источник: http://www.expert.ru
3 ноября 2009 г.

Возможность обучения без отрыва от бизнеса — значимое преимущество дистанционного формата. Но многие ли готовы его принять?

Изначально дистанционный формат использовался для обучения конкретным навыкам или предметам (иностранным языкам, компьютерным программам), теперь дистанционно можно получить и бизнес-образование. Однако рынок дистанционного обучения (основные звенья — разработчики информационных платформ, авторы контента и собственно провайдеры образовательных услуг) нельзя считать сформировавшимся. А главное — нет устойчивого представления о сути услуги.

Дистанционный формат, как правило, отождествляют с e-learning — исключительно электронным онлайн-обучением. Однако это не совсем верно, поскольку e-learning — лишь один из элементов совокупности технологий передачи информации. «Технологии могут быть разными: e-learning, трансляция face-to-face, корреспонденция и т. д., — конкретизирует директор Открытой школы бизнеса Борис Федоров. — Смысл в том, что постоянное местонахождение слушателя дистанцировано от учебного заведения. В нашем варианте создаются локальные учебные центры со своей административной и преподавательской поддержкой, а методическую поддержку и проведение экзаменов организует школа».

E-learning получил наибольшее распространение в США. В Великобритании, к примеру, дистанционное обучение обязательно подразумевает регулярные очные встречи по выходным дням или короткими выездными модулями. «Такие программы уместно назвать смешанными. И, по нашим оценкам, именно они приобретают все большую популярность», — характеризует ситуацию ректор Академии АйТи Игорь Морозов.

Без примесей

E-learning имеет очевидные минусы и в чистом виде не слишком эффективен, поэтому скептически воспринимается целевой аудиторией. «Чисто дистанционный формат страдает недостатками заочного обучения. В том смысле, что эффективность обучения во многом зависит от самого человека, — объясняет заместитель декана по программам для руководителей Высшей школы менеджмента СПбГУ Ольга Удовиченко. — Нет гарантии, что человек с дипломом дистанционной программы — качественный специалист. И рынок пока не готов признать такой диплом как полноценный. К тому же этот формат лишает слушателей возможности общения, что особенно ценно для бизнес-образования, где интерактивные процессы являются ключевыми».

«Все больше школ вводят отдельные элементы дистанционного обучения в свои программы, однако немногие рискуют полностью перейти на этот формат, боясь потерять компонент личного общения», — вторит руководитель группы по работе с бизнес-школами компании Begin Group Алла Жаворонкова. К примеру, в Санкт-Петербургском международном институте менеджмента (ИМИСП) дистанционная составляющая играет важную роль только во внеаудиторной части программ — при подготовке домашних заданий и получении обратной связи от преподавателей, в работе над выпускными проектами. «Ключевым элементом программы остается непосредственное, живое общение. Здесь наша позиция недвусмысленна: обучение в аудитории лучше любых удаленных форм, вне зависимости от продвинутости используемых в них технологий», — утверждает директор программы «Executive MBA Стратегия» ИМИСП Федор Рагин.

E-learning зачастую воспринимается как полноценный инструмент, и в этом основная ошибка. Такой метод получения знаний предполагает обязательный элемент интерактивности, в идеале — в очном формате. При умелом сочетании различных образовательных технологий недостатки e-learning можно свести к минимуму. Тем более что чистые форматы обучения, не учитывающие инновационные мультимедийные технологии, остались в прошлом.

К слову, при такой трактовке у дистанционного формата появляется значительно больше сторонников. «Обходиться без дистанционных компонентов невозможно. Они имеют дополняющую и поддерживающую учебный процесс функцию, — рассказывает директор по развитию и внешним связям ИМИСП Дмитрий Павлов. — К основным дистанционным элементам можно отнести учебный сервер ИМИСП, где выкладываются учебные материалы и расписание, социальную микросеть community.imisp, рассчитанную на слушателей и выпускников, и видеоконференцсвязь для проведения консультаций со слушателями из регионов присутствия ИМИСП (Астрахани, Нового Уренгоя, Подольска и т. д.) между очными сессиями».

«Мы планируем выносить отдельные темы в рамках каждого курса в электронную форму, чтобы их можно было осваивать дистанционно», — приводит пример Ольга Удовиченко.

В своем темпе

Distance learning уместнее рассматривать в контексте следующей классификации методов обучения. Первый метод — лекционный — составляет 99% системы образования от детского сада до аспирантуры. Второй — посредством изучения и обсуждения кейсов с опусканием несущественных деталей — не предполагает рассмотрение ситуации во всех аспектах. Третий — когда ситуация разыгрывается с использованием различных симуляторов и моделей — считается более продвинутым, поскольку позволяет прожить ситуации и приобрести соответствующее мастерство. И четвертый — проектный — за основу берет реальные задачи, которые нужно решить здесь и сейчас.

Дистанционный формат предполагает обучение не просто на реальных, а на собственных проектах студентов, на базе их личного опыта. «Традиционные формы сводятся к тому, что люди отрываются от бизнеса и некоторое время изолированно обучаются на кейсах. Вот сейчас кризис, а все кейсы написаны до его начала. И какая польза от их изучения? Это все равно что потреблять осетрину не первой свежести», — объясняет Борис Федоров.

Выбор формата определяется соответствующей мотивацией слушателя. Distance learning — один из вариантов part-time-обучения. И если дневной full-time подходит тем, кто может совсем оставить работу на год-два, а вечерний — тем, кто может освободить вечера, то дистанционный ориентирован на тех, кто много работает и/или путешествует.

У смешанного формата множество плюсов. «Основное преимущество для занятых людей — отсутствие привязки к жесткому графику и конкретному месту, возможность самостоятельно подбирать интенсивность обучения, — считает Алла Жаворонкова. — Программу можно разделить на последовательные этапы, а не проходить сразу целиком». Ряд курсов позволяют при необходимости приостановить обучение и продолжить его позднее. «Я вижу главный плюс в повышении мобильности: человек может выбрать подходящую ему программу, не будучи ограниченным географическим фактором», — продолжает координатор дистанционных программ факультета экономики Европейского университета в Санкт-Петербурге (ЕУСПб) Юлия Раскина. Другой очевидный плюс — оптимизация затрат, экономия времени и средств. «Одно дело, когда компания организует семинар, на который приезжают с разных концов России, а другое — если семинар проводится виртуально», — сравнивает директор по развитию ГК «Институт Тренинга — АРБ Про» Мария Велли.

В среднем, по оценке Бориса Федорова, дистанционные программы дешевле очных на 30%: «Если одновременно учится большое число людей, стоимость разработки курса раскладывается на всю эту массу. И нет необходимости оплачивать услуги преподавателя, который будет пересказывать книги вслух». Сотрудники сразу вписываются в рабочий процесс, получая необходимые компетенции, — так меняется структура переподготовки кадров.

Необходимость повысить квалификацию и при этом находиться в центре событий проявилась именно сегодня. «Компаниям требуются сотрудники, способные быстро принимать правильные решения в условиях нестабильности, — комментирует директор Санкт-Петербургского филиала кадровой корпорации Manpower Денис Горбатюк. — Повышение квалификации и получение новых знаний — уже не вопрос престижа, а насущная необходимость. Дистанционное образование — возможность для компаний получить нужных специалистов, а для кандидатов — стать таковыми в режиме онлайн».

Прививка онлайн

Дистанционно уместно осваивать те дисциплины, в которых самостоятельное изучение материала важнее непосредственного общения с преподавателем. «Такие навыки, как искусство переговоров или тонкости маркетинга, следует отрабатывать на тренингах, поскольку их особенности — в необходимости постоянного общения. Однако есть дисциплины, которые только выигрывают от дистанционной подачи. Например, финансы или логистика», — отмечает Денис Горбатюк.

Важно, что времени на осмысление материала с помощью повторов и ссылок остается больше. «А качество и актуальность материалов поддерживать намного проще по сравнению с любым учебником: они хранятся на сервере провайдера и постоянно обновляются специалистами. Анимация, ролевые игры, тренажеры, имитаторы оборудования, трехмерные миры позволяют привлечь и удержать внимание обучаемого, сделав процесс получения знаний не только более интересным, но и более эффективным», — говорит Игорь Морозов.

Впрочем, если мы ведем разговор о дисциплинах, значит, говорим уже о традиционном обучении, например заочном. «Классический формат подразумевает преподавание отдельных предметов, из которых впоследствии учащийся должен сложить представление о профессии. Дистанционная форма предполагает иной подход: преподаватели различных дисциплин сначала договариваются, излагают системное представление, а учащийся получает комплексное знание. Дистанционное образование позволяет научить не менеджменту или маркетингу, а технологии принятия управленческих решений с помощью менеджмента, маркетинга и других наук, — рассуждает Борис Федоров. — Понятно, что проводить лабораторные работы удобнее в лаборатории. А можно ли обучить в отрыве от бизнеса предпринимателя?»

А кто платить будет?

Осознание преимуществ дистанционного формата определяется ростом спроса. «Этот факт подтверждают годовые показатели Академии АйТи — доля дистанционного обучения в ее обороте выросла с 15% за 2007—2008 учебный год до 21% за 2008—2009 учебный год», — сопоставляет Игорь Морозов.

Но есть и факторы, ограничивающие развитие дистанционного обучения. Прежде всего, многие по-прежнемупредпочитают классические программы, стремясь к непосредственному общению с сокурсниками и носителями знаний. В этом контексте любопытно отметить специфику изучения иностранного языка. «Применение дистанционных форм в изучении языков ограничено и носит лишь вспомогательный характер. Главной причиной этого является то, что язык учится в процессе активного общения, где учащийся вовлечен в коммуникативный процесс (в основе учебной программы лежит коммуникативная методика), — утверждает директор международной школы иностранных языков „Бенедикт-школа Санкт-Петербург“ (Benedict School) Наталия Ростовцева. — Дистанционные формы могут иметь лекции по переводу и грамматике, направленные на совершенствование грамматических структур, дистанционно можно изучать культурологические особенности и их применение. Также дистанционный формат может быть использован в интерактивных формах обучения на средних и сильных уровнях владения языком. Но ничто не заменит общение с носителем языка и его участие в учебном процессе».

Вторая причина — ограниченность развития программ комплексного, ориентированного на реальный результат дистанционного образования. В процессе разработки курса очень часто воспринимается только внешняя оболочка, а система взаимодействия отдельных элементов не прописывается. «Казалось бы, разработать содержание программы нетрудно. Но только в том случае, если изначально существует готовый для трансформации в дистанционную форму курс, который можно провести и в режиме реального времени. А если программу нужно разрабатывать с нуля, то такая серьезная компетенция есть только у крупных тренинговых компаний и бизнес-школ», — подчеркивает Мария Велли.

«Методистов, которые могут создавать дистанционные курсы, на сегодняшний день не готовит ни один институт. Немного и практиков, которые на своем примере знают, как использовать транслируемые инструменты и подходы. Большое количество недоброкачественного обучающего контента уже привело к тому, что многие потенциальные клиенты, один раз обжегшись, не доверяют дистанционному обучению», — добавляет Игорь Морозов.

Многие заявляют, что занимаются дистанционным образованием, а на деле оказывается, что таких очень мало. «Если вы переводите книгу на экран монитора, фактически обучая слушателя читать с экрана, то это не значит, что у него развиваются навыки использования полученных знаний», — объясняет Борис Федоров.

Нет устоявшихся стандартов и четкого понимания механизмов обучения. «Дистанционное обучение предполагает внедрение в образовательный процесс новых коммуникационных технологий, а многим преподавателям не хватает квалификации и мотивации для того, чтобы успешно с ними работать», — уточняет президент рекрутингового портала SuperJob.ru [1] Алексей Захаров. Нельзя не учесть и такой барьер, как недостаток инфраструктуры коммуникационных систем в регионах. Вопрос еще и в том, готов ли клиент платить за дистанционный курс. «При том что за счет репликации удается существенно экономить, сама по себе разработка такого курса воспринимается клиентом как более дешевая услуга, несмотря на то что это требует значительных временных и человеческих ресурсов», — комментирует Мария Велли.

В своем недавнем исследовании аналитики портала SuperJob.ru пришли к выводу, что дистанционное обучение не пользуется доверием. Только 17% работодателей применяют такие технологии для работы с персоналом и лишь 11% россиян, пользующихся интернетом, имеют подобный опыт, причем 2% из них не доучились и бросили. Многие попросту считают такой способ получения знаний несерьезным.

Технологии электронного обучения чаще используют крупные компании, в штате которых более 5 тыс. человек (50%). Не применяют подобную практику 79% работодателей. Причины кроются либо в отсутствии необходимого технического оборудования, либо в нежелании руководства применять такой вид обучения. А еще 4% представителей компаний и вовсе затруднились с ответом, поскольку никогда с этим не сталкивались.

Вопрос времени

А главное — встает вопрос с мотивацией. «На факультете экономики ЕУСПб существует очно-заочная программа обучения началам актуарного анализа и подготовки к сертификационному экзамену. Эта программа востребована корпоративным сектором, правда у ее слушателей нет мотивации к получению знаний. Наши требования были для них неожиданными: удивление вызвало то, что нужно не только заплатить, но и учиться, качественно освоить большой объем сложного материала. Многие не в состоянии самостоятельно выстраивать свой график, двигаться к цели планомерно и ритмично», — рассказывает Юлия Раскина.

Далеко не каждый способен четко планировать время. «Если человек не может приехать на краткосрочную модульную программу, то рассчитывать, что он будет посвящать время обучению, сидя на рабочем месте, еще более наивно. И если человек настолько интенсивно работает, что не может уехать, то каковы основания считать, что он способен учиться по ночам?» — спрашивает Ольга Удовиченко.

Чем реже встречи, тем сложнее оставаться вовлеченным в процесс обучения. Но в этом и заключается искусство учебного заведения — организовать процесс так, чтобы слушатель получил необходимые навыки и знания. «Если человек отрывается от бизнеса на два года на программу full-time МВА, то за это время в бизнесе могут произойти серьезные изменения. А если он уезжает на выходные для участия в выездном учебном процессе, то остальное время он учится сам в удобном для него месте, — сравнивает Борис Федоров. — Ему не нужно значительное время тратить на проезд и запись лекции под диктовку. И это позволяет затрачивать меньше времени на получение большего результата».

Тест на профпригодность

Проблема в том, что культура индивидуального обучения у нас не сложилась. «Чтобы постоянно возвращаться к курсу, человек должен быть мотивирован на результат. Такая проблема не касается обязательных корпоративных курсов, без прохождения которых сотрудники не допускаются к выполнению своих обязанностей. А если речь идет о более факультативных с точки зрения должностных обязанностей знаниях и навыках, а также об индивидуальном обучении, то человек мотивирует себя сам. И таких самостоятельных сотрудников — 5% от общего числа, что соответствует нормативам по популяции: людей, мотивированных на саморазвитие, в принципе немного», — описывает Мария Велли.

«Дистанционный формат — это ситуация, когда лифта нет, но есть хорошо организованная система ступенек с перилами, подпорками, поддержками, — объясняет Борис Федоров. — Все есть, только ножками самому надо идти. Но может ли человек быть менеджером, если он не в состоянии сам себя организовать? Можно сказать, что дистанционный формат — это тест на профпригодность».

Впрочем, сегодня наблюдается положительный тренд: становится все больше людей, стремящихся учиться без отрыва от бизнеса, понимающих преимущества ситуации, когда они получают не только знания, но и навыки их использования в практической деятельности. И в перспективе можно говорить о слиянии технологий в единый формат. «Будет происходить изменение как дистанционного формата обучения, так и традиционного. Они будут двигаться навстречу друг другу, — уверена Ольга Удовиченко. — С развитием технологий учебного процесса дистанционные элементы будут включаться в формат аудиторного обучения. И чем дальше, тем больше».